igparis

http://sovsekretno.ru/magazines/article/3318
Пытаясь понять, что со мной происходило, когда я вернулся с войны, я нашел, как
мне кажется, точный образ. У воевавших как бы перегорают предохранители. В тех
случаях, когда нормальный человек может сдержаться, пусть и в тяжелой, пусть и в
унизительной для себя ситуации, «возвращенцы» срываются в штопор. Знаю. Испытал
на себе. Помню, как после очередной командировки в Чечню сидели с другом во
дворе. Мирно беседовали о вечном. Подошли два пьяных молодых человека,
потребовали сигарет. Не курил. В ход пошло обычное пьяное: «А если поискать?».
Вот тут и произошло замыкание. Ненависть сжала голову. На лоб накатила волна
тепла, и откуда-то всплыла такая привычная команда: «уничтожить».
Последняя
попытка не взорваться – встаю и почему-то говорю: «Кругом и бегом отсюда – пять
секунд».
Молодчики ввиду алкогольной заторможенности опасности не
почувствовали, тупо протянув: «Че?»
Далее всё происходило стремительно. Удар,
сланцы с ног в разные стороны, еще удар… В какой-то момент один крикнул второму:
«Заходи со спины и сбивай его». Лучше бы он этого не делал. Я схватил
подвернувшийся под руку кирпич и прицелился в голову.
К тому времени я был
только в одной поездке в Чечню. Думаю, только поэтому сумел взять себя в руки.
Драка закончилась, шпана отступила.
А голова еще долго болела от ярости.
Разговаривал сам с собой, как, наверное, многие из моих товарищей, оказавшись на
гражданке. Мы – говорил я себе – воюем с террористами, чтобы вы, гады, могли
жить спокойно, а вы не цените… И – по кругу, копя обиды.
А ведь мог бы
просто радоваться, что приехал живой, что сижу во дворе с другом, что
отвоевался…
«Предел допустимой самообороны» для участника боевых действий –
пустые слова. На войне так думать нельзя. От этого зависит жизнь. Решения надо
принимать моментально. Избавиться от этих навыков на гражданке почти невозможно.
Именно поэтому реакция ветеранов быстрая, жесткая и зачастую неадекватная
степени опасности или оскорбления