Люшков: покушение на Сталина (неудавшееся) - по Википедии

(кажется в "Очищении" Виктор Суворов заключил: "Сколько было покушений на Сталина? - Ни одного."... Тàк вот... Даже стыдно за державу. Однако - не совсем, оказывается, не было. Отыскалась попытка, причём скорее не забугорного происхождения, хотя и при поддержке...)
Из книги Е. Хиямы «Планы покушения на Сталина»

Люшков предложил японцам план убийства Сталина. Они охотно за него ухватились. Как пишет японский исследователь Хияма, это была чуть ли не единственная серьёзно подготовленная попытка покушения на Сталина. По долгу службы на посту начальника отделения НКВД по Азово-Черноморскому краю Люшков нёс персональную ответственность за охрану вождя в Сочи. Он знал, что Сталин лечился в Мацесте. Расположение корпуса, где Сталин принимал ванны, порядок и систему охраны Люшков хорошо помнил, так как сам их разрабатывал. Люшков возглавил террористическую группу из русских эмигрантов, которую японцы в 1939 году перебросили к советско-турецкой границе. Однако в террористическую группу был внедрён советский агент и переход через границу сорвался.

В 1939 году Люшков был заочно приговорён в СССР к смертной казни.

В июле 1945 года, накануне вступления СССР в войну с Японией был переведён из Токио в расположение японской военной миссии в Дайрэне (Китай) для работы в интересах Квантунской армии. 16 августа командование Квантунской армии объявило о капитуляции. 19 августа 1945 года Люшков был приглашён к начальнику Дайрэнской военной миссии Ютаке Такэоке, который предложил ему покончить жизнь самоубийством (по-видимому, чтобы скрыть от Советского Союза известные Люшкову данные о японской разведке). Люшков отказался и был застрелен Такэокой, тело тайно кремировано (через 3 дня Дайрэн был занят РККА).
К О Н Е Ц   Ц И Т А Т Ы
См. также6
http://allin777.livejournal.com/181773.html

Плоды наук, добро и зло... (и борьба с ним)

О. Седакова.
http://magazines.russ.ru/znamia/2009/7/se17.html
Из примечаний к основной статье - прелестный эпизод:

 1 Однажды мне привелось встретиться с корейским католическим священником и
богословом отцом Пио Кваком. Дело было в Риме. Отец Пио только что закончил
Папский Восточный Институт, написал диссертацию “О кенозисе у Достоевского” и
был крайне увлечен православной традицией. Он говорил мне: “Ведь нашей,
природной корейской культуре православие куда ближе, чем католичество”. Он
приводил множество доказательств, вплоть до преобладания круговой, шаровой формы
над прямоугольной. Но первым было — “наше отношение к злу”. “Они (западные люди,
католики) выступают против зла, они хотят с ним бороться, хотят его выгнать. А
мы знаем, что со злом надо обходиться иначе. Его надо подманить…” Он показал
рукой — ласково, мягко… Что после этого следует делать, я не помню, потому что
не поняла. Но страх от такого “мы” помню хорошо.