igparis: (над Хайфой)
                          http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?num=11736&t=page                                                      (последняя главка "Воспоминаний" Н. Мандельштам)    "...Они легко разговорились, и тут Л. заметил, что О. М. страдает не то манией преследования, не то навязчивыми идеями. Его болезнь заключалась не только в боязни еды, из-за которой он уморил себя голодом. Он боялся каких-то прививок... Еще на воле он слышал о каких-то таинственных инъекциях или «прививках», делавшихся «внутри», чтобы лишить человека воли и получить от него нужные показания...

Такие слухи упорно ходили с середины двадцатых годов. Были ли для этого какие-нибудь основания, мы, конечно, не знали."       

                                                                



                                                  на снимке - зал ожидания в парижском полицейском участке; в соседнем помещении была картина ещё умилительнее: среди вооружённых полицейских мужчин (пистолет, дубинка, наручники...) - вооружённая полицейская женщина (пистолет, дубинка, наручники...), держащая на руках негрятёнка с соской
igparis: (над Хайфой)
http://2lib.ru/getbook/7302.html                                                     конец главы "Архив и голос" - "...Ещё исчезло
письмо ко мне Пастернака, где он писал, что в современной литературе -
дело было сразу после войны - он интересуется только Симоновым и
Твардовским, потому что ему хочется понять механизм славы..."                                                                                                                      начало главы "Старое и новое": "  В один из первых дней после нашего приезда из Воронежа нас возил по
Москве в своей новенькой, привезенной из Америки машине Валентин Катаев.
Он влюбленными глазами смотрел на О. М. и говорил: "Я знаю,
чего вам не хватает, - принудительного местожительства"... Вечером мы
сидели в новом писательском доме с парадным из мрамора-лабрадора,
поразившим воображение писателей, еще помнивших бедствия революции и
гражданской войны. В новой квартире у Катаева все было новое - новая жена,
новый ребенок, новые деньги и новая мебель. "Я люблю модерн", -
зажмурившись говорил Катаев, а этажом ниже Федин любил красное дерево
целыми гарнитурами. Писатели обезумели от денег, потому что они были не
только новые, но и внове."                               начало главы "Старый товарищ" - "  Когда жизнь становится абсолютно невыносимой, кажется, что весь этот
ужас никогда не кончится. В Киеве во время бомбардировки я поняла, что
невыносимое все-таки кончается, но я тогда еще не вполне сознавала, что
часто оно кончается вместе с человеческой жизнью. Что же касается до
сталинского террора, то мы всегда понимали, что он может ослабеть или
усилиться, но кончиться не может. Зачем ему было кончаться? С какой стати?
Все люди заняты, все делают свое дело, все улыбаются, все беспрекословно
исполняют приказания и снова улыбаются. Отсутствие улыбки означает страх
или неудовольствие, а в этом никто не смел признаться: если человек
боится, значит, за ним что-то есть - совесть нечиста... Каждый,
находившийся на государственной службе - а у нас каждый ларешник -
чиновник, да еще ответственный, - ходит веселым добрячком: то, что
происходит, меня не касается - у меня ответственная работа, и я занят по
горло... я приношу пользу государству - не беспокойте ме-
ня..."     Photo(на снимке - цыгане в Неаполе)

May 2021

S M T W T F S
      1
2345678
9 101112 13 1415
16171819202122
23242526272829
3031     

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 14th, 2025 06:15 am
Powered by Dreamwidth Studios